«Плебисцит доверия Путину завершился победой главы государства», — гласит заголовок статьи от 2 июля, отражающей мнение спикера Госдумы Вячеслава Володина.
«По сути, де-факто состоялся триумфальный референдум о доверии президенту Путину», заявил представитель Кремля Дмитрий Песков.
«Плебисцит о консолидации общества вокруг президента России Владимира Путина» — так назвал голосование мэр Москвы Сергей Собянин.
Эти заявления были сделаны спустя несколько часов после объявления результатов «всенародного голосования» по конституционным поправкам, в ходе которого, согласно Центральной избирательной комиссии, их одобрили 78% россиян при явке 68%.
Однако с этими заявлениями есть проблема.
Помимо утверждений о широкомасштабной фальсификации, российские власти начали говорить прямо противоположное тому, что говорилось до и во время голосования. Это был не референдум, говорили они (и это правда). Речь шла не лично о Путине, а о 206 поправках, предложенных и одобренных им.
Как известно, только одно из этих изменений позволяет Путину снова баллотироваться на пост президента в 2024 году и оставаться у власти до 2036 года. Но власти максимально преуменьшали важность этой поправки до голосования, подразумевая, что граждане должны сосредоточиться на других изменениях. Смысл этого был прост: создать представление, что голосование было не конкретно о Путине.
Конечно, в преддверии голосования не составило труда разглядеть истинные намерения в риторике Кремля. Это был явно плебисцит в отношении Путина — момент сплочения, направленный на то, чтобы вернуть энтузиазм в отношении российского лидера, столь необходимый после резкого падения рейтинга его одобрения.
Но в подготовке к голосованию Кремль придерживался другой линии.
Развернуться на 180 градусов после голосования и выдать его именно за плебисцит о Путине довольно нагло. Настолько, что заставляет задуматься: что на самом деле происходит?
Это все об элите
Ответ лежит в понимании реальной аудитории результатов голосования и последующих за ним заявлений.
Эта аудитория — не простые люди. Это политическая элита.
Почему? Как признался Путин в интервью 21 июня, «обнуление» это способ помешать элите зациклиться на том, кто может стать преемником Путина на посту президента. Вместо этого, по словам президента, представители элиты должны продолжать работать.
Это признание обличает и сопутствующую ему историю. Когда Валентина Терешкова предложила поправку об «обнулении» к законопроекту в Госдуме, она сказала, что это воля народа: «Люди, люди! Простые люди об этом просили просто. Просили!».
Признав, что это был шаг, направленный на то, чтобы держать членов элиты под контролем, Путин окончательно сбросил тонкую и изрядно порванную завесу демократической легитимности, которая все еще висела над политической жизнью в России. На самом деле, поправка была разработана Кремлем для укрепления собственной позиции Путина.
Теперь, когда голосование закончено, комментарии, подобные комментариям Володина, Пескова и Собянина, являются еще одним способом убедить элиту, что Путин остается у руля.
Это посыл Кремля: «впечатляющий» результат голосования не связан с хаосом конституционных поправок. Они являются одобрением лично Путина и дают ему возможность оставаться главой государства до тех пор, пока ему не исполнится 83 года (если он того пожелает). Представители элиты должны подумать более двух раз, прежде чем готовиться к «жизни после Путина».
Даже если цифры о явке и голосах «да» были сильно раздуты манипуляциями и фальсификациями, и элита знает об этом, это не имеет значения. Власти будут ссылаться на итоги голосования как на подтверждение легитимности голосования. Как утверждает журналистка Маша Гессен, «легитимность определяется процентом победы». Эта идея сохранит свою силу до тех пор, пока большинство граждан не соберется активно оспорить официальный результат. И до сих пор, похоже, они этого не сделали — по крайней мере, в краткосрочной перспективе.
И как по заказу, по словам Андрея Клишаса и Павла Крашенинникова — сопредседателей конституционной рабочей группы, ответственной за разработку поправок к законопроекту — существует связь между высокой явкой избирателей и легитимностью конституционных изменений.
Язык и сила
Заявления властей о том, что «всенародное голосование» было, в конце концов, только о Путине, может быть правдой, но они разоблачают давнюю ложь, которая транслировалась ранее. Кремль, быстро бросивший свою прежнюю риторику в явном противоречии с тем, что говорилось до и во время голосования, в лучшем случае продемонстрировал свое презрение к важности голосования, а в худшем — к самим российским избирателям.
Правда, большинство — если не все — политики, в том числе в демократических странах, виновны в том, что иногда и в некоторой степени изменяют свой язык для политической целесообразности. Но обычно они прикладывают больше усилий, пытаясь оправдать эти словесные игры. И никто не пытается сделать это столь очевидно, тогда как российские власти демонстрируют как отсутствие ответственности, так и стремление к тому, чтобы элиты услышали этот посыл о Путине и голосовании четко и ясно.
