Для любого национального лидера речь на Генеральной Ассамблее ООН — это нечто вроде выступления на шоу талантов: шанс упрочить свою позицию, сыграть роль или задать тон. Одни произносят свою речь с видом государственного деятеля, другие тянутся к фейерверкам.
Владимир Путин произвел впечатление банкрота, пытающегося объяснить своим кредиторам, что все в порядке. Выступая с экрана на 75-й сессии Генассамблеи ООН, Путин решил не только представить себя и Россию сильными и стабильными взрослыми членами международной семьи, но и скрыть некоторые признаки национального упадка.
Было неизбежно и уместно, что в 75-ю годовщину не только образования ООН, но и окончания Второй мировой войны он коснулся последней. Тем не менее, ему снова пришлось заговорить об «исторических войнах», которые он уже вел с Западом из-за пакта Молотова-Риббентропа и роли Сталина в развязывании войны, и это свидетельствовало о незащищенности президента.
Это был удар против «основанных не на фактах, а на домыслах попыток произвольно трактовать причины, ход и итоги Второй мировой войны». Он попытался придать этому более широкое значение, заявив, что «это не просто низость и преступление перед памятью борцов с нацизмом.
Это прямой, разрушительный удар по самим основам послевоенного мироустройства» в то время, когда они подвергаются ударам из-за региональных конфликтов, терроризма, преступности и снижения уровня контроля над вооружениями.
Столп мира
В конце концов, ошибочно полагать, как считают некоторые, что Путин является врагом структур международного порядка.
Можно быть уверенным, что Путин легко проигнорирует их, когда появится полуостров, который нужно аннексировать, или оппозиционер, которого нужно отравить. Однако они продолжают обеспечивать статус и рычаги воздействия остаткам бывшей сверхдержавы, имевшей грандиозные планы.
Путин, конечно, ясно дал понять, что не видит оснований для реальной реформы Совета Безопасности ООН (Совбез). Хотя он согласился с тем, что Совбез должен «учитывать интересы всех стран, всё многообразие их позиций», тем не менее Совбез не может работать «без сохранения права вето постоянных членов Совбеза».
Другими словами, Россия и остальные члены Совбеза должны пообещать больше прислушиваться ко всем остальным, но не должны отказываться от своей власти.
Более того, Путин предложил созвать саммит стран «большой пятерки».
В то время, когда Россия все еще является в глазах Запада чем-то вроде международного изгоя, причем, весьма дерзкого, он предположил, что она могла бы «подтвердить ключевые принципы поведения в международных делах, выработать пути эффективного решения острейших проблем современности».
В какой-то момент это вполне может произойти, но вряд ли это будет именно такое событие, на которое он надеется. Тем более, что Москва продолжает поддерживать нелегитимный режим в Беларуси, препятствует расследованию отравления Алексея Навального и сталкивается с новыми раундами санкций.
Хотя, пожалуй, и это не имеет значения. Дело не в результате, а в символике. Саммит мировых держав, созванный Россией, предполагает, что Москва по-прежнему является одним из полюсов мира, и что геополитика остается вопросом, который обсуждают все, но решают немногие.
Сдерживание гегемона(ов)
Однако все это только не про Америку. Россия не часто жалуется на то, что ООН и другие инструменты международного порядка слишком мощны, но очень часто на то, что они слишком слабы в сдерживании главного разрушителя в мире. И этот разрушитель не Северная Корея и не Иран, а Соединенные Штаты.
Постоянное внимание Путина к контролю над вооружениями и близким темам можно рассматривать как напоминание о том, что в одной области — ядерном оружии — Россия по-прежнему остается сверхдержавой.
И Путин разочарован тем, что Америка Дональда Трампа, похоже, не признает этого и не относится к России так, как она привыкла.
В конце концов, постоянным страхом Москвы было не просто потерять статус, но уступить его «однополярному» миру — другими словами, мировому порядку, в котором доминируют США.
Защита интересов России — это вопрос гарантии того, что Вашингтон не сможет делать все, что он пожелает. Вероятно, это и есть содержание предупреждения Путина о необходимости обеспечить, чтобы ООН сохраняла способность предотвращать «односторонние действия», которые могут привести к военным столкновениям, и «избегать решений, категорически неприемлемых для других, действовать в рамках международного права, а не в зыбкой, серой зоне произвола и нелегитимности».
Он по-прежнему стремится подчеркнуть эту и другие традиционные темы для обсуждения. Пандемия коронавируса, например, используется им для новой возможности призвать к «освобождение мировой торговли от барьеров, запретов, ограничений» и, конечно, «нелегитимных санкций», что теперь представлено как жизненно важное средство «восстановления глобального роста, сокращения безработицы».
Однако Путин должен признать, что мир уже не однополярен. Он не упомянул конкретно Китай, но Китай незримо присутствует, по крайней мере, в части его выступления. Китай союзник, но также и соперник, и Москва не может не опасаться того, что Пекин и Вашингтон прижмут ее или, что еще более возмутит, не заметят.
С 2016 года Путин выступает за Большое евразийское партнерство, способное создать интегрированное экономическое пространство от Атлантики до Тихого океана. В этот раз он выдвинул идею такой «интеграции интеграций», которая может объединить «все страны Азии и Европы без исключения».
Что характерно, Путин подчеркнул, что эта идея «прагматична и сейчас становится ещё более актуальной». Другими словами, речь идет не о ценностях или гегемонии, а просто о разрушении барьеров. Но кто может воздвигать преграды и ломать те, которые стоят на пути? Только сильные страны.
Цепляясь за защищенный статус члена Совбеза и делая вид, что страны мира якобы считают его партнером, а не проблемой, Путин заботится о том, чтобы Россия не оказалась в ловушке между Китаем и Западом.
Неизвестно, насколько он сам это осознает, но во время своего выступления в ООН, представляя Россию мировым лидером во всем, — от исследования вакцин до кибербезопасности — Путин фактически произнес речь в защиту страны, находящейся в упадке.
