«Десять лет назад я бы счел такой разговор невыносимым», — говорит основатель расследовательской организации Bellingcat Элиот Хиггинс. Он живет в Лестере, но встречаемся мы в его духовном доме — интернете. Мой экран заполняет его лицо, заросшее густой коричневой с проседью бородой («Каждый раз, как я собираюсь ее постричь, объявляют новый локдаун», — говорит он).
В молодости Хиггинсу казалось, что все за ним следят. Он слишком нервничал и не решался начать разговор, был слишком застенчив, чтобы пойти в паб. Даже сейчас, в свои 42 года, он с трудом подбирает слова, чтобы объяснить, насколько мучительным было чувство охватывавшей его тревоги — «реально ужасным», «по-настоящему жестким», «страшным».
Каждые несколько месяцев с ним случался приступ паники. «Я чувствовал головокружение, сердце начинало колотиться… Когда это становится неотъемлемой частью твоей жизни, ты даже не осознаешь это как что-то необычное. Думаю, это меня сильно тормозило», — признается он.
Реальность оказалась в опасности
Ирония в том, что теперь Хиггинс следит за другими людьми — причем так, что может заставить их поволноваться еще сильнее, чем когда-то волновался он сам. Уже десятилетие он и его коллеги применяют новаторские методы расследования, соединяя наблюдение за социальными медиа, информацию со спутников и из секретных баз данных.
Это позволило добиться потрясающих результатов. Среди достижений Bellingcat — доказательство того, что сирийские власти использовали химическое оружие против своих граждан. Расследователи также разоблачили сотрудников российских спецслужб, которые отравили Сергея Скрипаля и лидера оппозиции Алексея Навального. Чтобы попытаться предотвратить подобные разоблачения, Владимир Путин даже изменил закон, запретив распространять персональные данные сотрудников правоохранительных органов.
Последнее десятилетие, которое началось с «арабской весны», не принесшей ощутимых результатов, и привело к распространению в США конспирологической теории QAnon, во многих породило отчаяние. Но Хиггинсу возможность заглянуть в темные уголки интернета позволила найти самого себя. Чем больше он наблюдает за нервными судорогами Запада на экране, тем меньше тревоги испытывает.
«Мы стоим у обрыва, за которым — век дезинформации; от информационного века к веку дезинформации», — тихо, но внятно, с настойчивостью говорит он.
Мы разговариваем через несколько дней после того, как толпа сторонников Дональда Трампа штурмовала Капитолий. Это событие показало: когда люди отрываются от реальности, сама эта реальность оказывается в опасности. Оно также продемонстрировало, насколько Хиггинс одержим поиском фактов. Он просматривал записи до тех пор, пока не увидел, как какой-то мужчина валит полицейского на землю, где его начинают избивать. «Это было частично закрыто руками и ногами людей и почти незаметно, пока я не понял, что же происходит», — объясняет Хиггинс.
Bellingcat проанализировала посты в Twitter женщины, которую убили полицейские, когда она пыталась ворваться в зал Палаты представителей. Выяснилось, что раньше она поддерживала Барака Обаму, а потом ее захватили теории заговоров. «Раньше мы смотрели, как радикализуются люди, которые присоединяются к ИГИЛ (запрещена в России. — VTimes). Аналогичный процесс происходит со сторонниками Трампа. Только они поклоняются не Аллаху, а Трампу», — поясняет Хиггинс.
Народное разведывательное управление
Если Джон Ле Карре снял покров тайны с работы разведывательных служб, то Хиггинс снимает его с самого сбора разведданных. Расследования Bellingcat публикуются в интернете, каждый может с ними ознакомиться и проверить представленную информацию. И если романы Ле Карре были наполнены фактической и моральной неопределенностью, то публикации Хиггинса менее поэтичны и пессимистичны. Представленное в них кредо основателя Bellingcat заключается в том, что правду можно выявить и подтвердить, а расследование может помочь избежать трясины, в которую нас затягивают политики. Навальный назвал Христо Грозева, одного из расследователей Bellingcat, «современным Шерлоком Холмсом».
Хиггинс называет свою некоммерческую организацию «народным разведывательным управлением». В недавно вышедшей книге мемуаров он пишет: «Это только начало». Начало чего? Детективной онлайн-деятельности? Или чего-то более зловещего — например, хаоса, который делает работу детектива необходимой? Даже после ухода Трампа могущественные автократии, государственная дезинформация и экстремизм, основанный на отрицании фактов, вполне могут продолжить свое существование.
Хиггинс — один из хороших парней интернета, борец за правду в мире постправды. Не окажется ли он в меньшинстве?
Хиггинс понял две вещи, которые обеспечили успех Bellingcat. Во-первых, в интернете можно найти ключи к разгадке даже самых секретных операций. Во-вторых, традиционные СМИ игнорировали эту потенциальную золотую жилу.
Журналисты ценили репортаж с места событий, но вести его, например, из Сирии было почти невозможно. Отношение же политиков к методам онлайн-расследования было таким, что, по словам Хиггинса, «с таким же успехом можно было нести абракадабру в стиле сериала «Звездный путь». Хиггинс же жил в интернете. Сын инженера королевских ВВС и кондитера, он из-за своей постоянной тревожности рано погрузился в видеоигры и первые онлайн-сообщества.
В статьях, которые появлялись о Хиггинсе, СМИ покровительственно представляли его как безработного отца, сидящего дома. На самом деле у него была работа — системного администратора: просто он начал работать из дома задолго до того, как это стало круто. Затем он запустил собственный блог, профинансировав его за счет краудфандинга. «Журналисты не очень-то могли меня понять», — говорит Хиггинс. Они даже считали, что он по определению живет в Лондоне.
«Мне говорили, что разведывательные службы зачастую берут нашу работу, чтобы скопировать то, что мы делаем, и представить в качестве своей либо чтобы поделиться результатами с другими странами, чего им нельзя делать с разведданными».– Элиот Хиггинс
Гордость геймера
С 2011 г. Хиггинс начал обсуждать в интернете события «арабской весны». Хотя он никогда не был в Сирии и не говорил по-арабски, он стал выявлять такие подробности, которые ускользали от других: кто какое оружие использовал, кто какую деревню контролировал. «Я был одним из первых, кто понял, что можно посмотреть видеозапись, обратиться к Google Earth и выяснить, где это было снято», — говорит он. А по углу тени можно точно определить время, когда была сделана фотография.
Хиггинс рассматривал видеокадры мертвых сирийских детей, пытаясь найти следы применения зарина. Викарная, или заместительная, травма, когда человек переносит боль и горе людей в собственное сознание, — серьезная проблема в такой работе, отмечает он: «Но я достаточно легко разделяю эти вещи». Спокойно он относится и к интернет-троллям — потому что вырос в интернете: «Я знал, что в интернете люди дерьмово относятся к тем, кого они не знают».
После того как в 2014 г. в небе над Украиной был сбит малазийский «Боинг», следовавший рейсом MH17, Bellingcat анализировала посты российских солдат в соцсетях и видео случайных наблюдателей. Это помогло отследить перемещение ракетной установки, чьей ракетой, по данным расследователей, и был сбит самолет. Небрежность российских военных увлекает Хиггинса, который, как любой игрок в видеоигры, гордится тем, что оставил соперника в дураках.
Иногда помогает черный юмор. В прошлом году, чтобы определить членов группы, которая отравила Навального, Bellingcat купила данные их паспортов, информацию о перелетах и местах работы телефонов — все это можно найти на черном рынке. Навальный же позвонил одному из своих предполагаемых отравителей и, выдав себя за помощника высокопоставленного начальника, заставил признаться в своих действиях.
Удается ли Bellingcat узнать то, чего не знают западные разведслужбы? В качестве примера Хиггинс приводит «убийцу на велосипеде» — человека, обвиненного в убийстве бывшего чеченского полевого командира Зелимхана Хангошвили в Берлине в 2019 г. «У нас было четкое ощущение, что немецкие спецслужбы ничего не знали о том [то есть о связях обвиняемого с российской разведслужбой], что мы смогли откопать», — говорит Хиггинс.
Я спрашиваю, что случилось с российскими оперативниками, которые пытались отравить Сергея Скрипаля в Солсбери. Их убили за то, что провалили операцию? Нет, судя по изысканиям Bellingcat, «их просто отослали заниматься какой-то реальной фигней».
Интересует ли Хиггинса психология Ассада или Путина? «Я просто полагаю, что это властные люди, которые хотят сохранить власть», — буднично отвечает он, как будто таковы правила видеоигры.
Жена Хиггинса — турчанка, они познакомились в онлайн-чате. У них двое детей — дочь восьми лет и сын — шести. «Сегодня я бы не пустил своих детей в интернет, — говорит он. — У половины детей в Великобритании есть смартфоны уже в 10 лет. С таким же успехом, по моему мнению, можно дать им косяк с дурью, потому что это внесет в их головы такую же сумятицу». Вместо этого в семье Хиггинса играют в настольные игры, такие как «Замки безумного короля Людвига».
У некоторых одноклассниц дочери «есть сложности из-за того, сколько времени они проводят, играя» в Fortnite и Among Us. «Думаю, я разрешу ей иметь смартфон, только когда она будет тинейджером», — говорит Хиггинс.
Найди несколько отличий
Кто-то может сравнить Хиггинса с основателем WikiLeaks Джулианом Ассанжем, но ему самому такое сравнение не нравится. Он презирает «культ личности» Ассанжа. А структуру Bellingcat, в которой работают расследователи, живущие более чем в 20 странах, сделал похожей на благотворительную организацию. «Меня может уволить наблюдательный совет; вряд ли такое возможно с Ассанжем», — отмечает он. Bellingcat также не хочет быть похожей на WikiLeaks — этаким хранилищем разнообразной информации, которую еще нужно перепроверять. Наоборот, она хочет учить других. «В значительной степени в нашем анализе нет ничего особо сложного. Это игра „найди несколько отличий“ для взрослых», — поясняет Хиггинс.
В 2016 г. во внутреннем чате WikiLeaks, который просочился в прессу, Bellingcat обвинялась в том, что ее финансирует министерство обороны Великобритании. Это не соответствует действительности. В реальности ранее постоянных источников доходов у организации не было. Чтобы удержать ее на плаву, Хиггинс даже ссужал ей собственные деньги: «Это постоянно был какой-то кошмар».
Сейчас Bellingcat в основном финансируют европейские благотворительные фонды и журналистские организации.
Раньше людей удивляло, что он вообще что-то может расследовать. Теперь некоторые хотят знать, почему он не расследует всё. Хиггинс объясняет: его привлекают те дела, где пострадали гражданские люди. С войнами, такими как в Сирии, «все достаточно понятно: это вопрос того, кто в кого стреляет». Сложнее было расследовать бомбардировки США в Сирии, потому что на территориях, подконтрольных ИГИЛ, «социальные медиа не используются в такой же степени», как в других регионах. Еще сложнее расследовать паутину коррупции во многих странах.
Есть проблемы с Китаем — из-за отсутствия контактов. А вот Россия — это «особый случай», потому что там есть черный рынок официальных данных: «Это правительство совершенно не умеет хранить секреты». Путин попытался заблокировать доступ к данным, но, «когда твои политики коррумпированы, [чиновнику невысокого ранга] гораздо проще сказать: я возьму несколько сотен рублей здесь или здесь и сделаю эту мелочь».
Но чего Хиггинсу в реальности удалось достичь? Его расследования выявили противоправные действия подчиненных Руперта Мердока (незаконная прослушка), Башара Асада, Владимира Путина. Но власть этих людей от этого не пострадала.
Название Bellingcat взято из басни (известна со Средних веков в разных странах), в которой мыши пытаются сделать так, чтобы их не съела кошка. Они придумывают надеть ей на шею колокольчик — to bell the cat, но, когда встает вопрос о том, кто это сделает, у всех находятся отговорки. Мораль басни заключается в том, что при оценке плана важна не только идея, но и то, как она может быть реализована. Идиома to bell the cat означает: попытаться или согласиться выполнить невероятно сложную задачу, взять на себя инициативу в опасном деле, рискнуть ради других.
Удалось ли Bellingcat «надеть кошке колокольчик»? Например, решится ли Россия снова применять нервнопаралитические отравляющие вещества? «Я бы очень надеялся, что нет, но не считаю, что международное сообщество уже хорошенько дало ей по рукам», — говорит Хиггинс.
Но он обращает внимание на другие результаты. Четыре камерунских солдата были приговорены к тюремному сроку за убийство гражданских после расследования BBC с использованием открытых источников. Береговая охрана ЕС находится по давлением после того, как Bellingcat и другие предположили, что ее корабли отталкивали лодки с беженцами.
Хиггинс мечтает о восстановлении справедливости. Например, результаты его работы в Сирии используются в делах против военных преступников. Он принимает участие в работе технологического консультационного совета при Международном уголовном суде.
Можно ли полностью перекрыть поступление дезинформации? «Иногда кажется, что [порождающие ее] силы столь огромны и так плохо понимаются, что очень сложно начать решать эту проблему», — говорит Хиггинс. Он поддерживает блокировку аккаунтов Трампа в соцсетях, но признает, что это может быть «чрезмерной реакцией», подталкивающей наиболее радикальных сторонников Трампа связываться онлайн с неонацистами.
«Мы не можем ограничить доступ людей в интернет. Они не мои дети. Но определенная степень контроля необходима. Нельзя просто так согласиться с тем, что создавать сообщества вокруг безумных конспирологических теорий — это нормально», — считает он.
Хиггинсу поступают угрозы расправиться с ним. Автократы испытывают к нему неприязнь. В какой-то момент гнев недовольных может выплеснуться из онлайна в реальность, как это произошло 6 января в Капитолии. «Я много думаю об этом, — признает Хиггинс. — Не думаю, что могу вести какую-то другую жизнь, отличную от той, что я сейчас живу, хотя в этой работе и заложены риски. Не думаю, что могу быть счастлив, не делая этого… Я очень доволен тем, кто я есть».
Перевел Михаил Оверченко
