Основатель Tesla Илон Маск недавно провозгласил себя «технокоролем», то есть королем технологий. Но, наверное, ему больше подошло бы прозвище Волшебник страны Оз.
У Маска потрясающая способность играть на струнах криптомира. В феврале курс биткойна взлетел, когда Маск сообщил, что Tesla приобрела этой криптовалюты на $1,5 млрд. То же самое происходило и с курсом Dogecoin, который вообще-то создавался как шуточная криптовалюта, после аналогичных двусмысленных твитов Маска.
Но в прошедшие выходные Dogecoin рухнул, когда Маск сказал в комедийном шоу Saturday Night Live, что этот криптоактив может быть «надувательством». А теперь упал и биткойн — после еще одного твита, где на этот раз сообщалось, что Tesla больше не будет принимать биткойны в оплату за свои электромобили. «Мы обеспокоены быстро растущим использованием ископаемых видов топлива для майнинга биткойнов и операций с ними, особенно угля», — поведал Маск.
Экологические активисты и журналисты, конечно, уже давно указывали на жирный и все разрастающийся углеродный след биткойна. Два факта хорошо отражают эту проблему.
Во-первых, похоже, что две трети имеющихся биткойнов были намайнены (то есть созданы с помощью компьютерных алгоритмов) в Китае с использованием майнинговых ферм, которые работают на электричестве, производимом угольными электростанциями. Связь биткойна с этим грязным видом топлива настолько прочна, что, как указывает эксперт по криптовалютам Алекс Липтон, каждый раз, когда на китайских угольных шахтах случается авария, это влияет на цену биткойна.
Во-вторых, рынок криптовалют растет так стремительно (его совокупная капитализация уже достигла $2 трлн), что потребляет электроэнергию в огромных и все увеличивающихся количествах. На майнинг биткойнов, доля которых среди криптовалют составляет около половины, сейчас идет в год столько же энергии, сколько все Нидерланды потребляли в 2019 г. Это грозит помешать достижению целей Парижского соглашения по климату, предупреждают ученые.
Биткойн-энтузиасты вроде Энтони Скарамуччи указывают, что эти факторы стоит рассматривать в более широком контексте и что традиционная финансовая система тоже весьма энергозатратна. Как и другие виды технологий. Для некоторых связанных с искусственным интеллектом (ИИ) процессов, использующихся при поиске в Google, «требуется столько же энергии, сколько для трансамериканского перелета», говорилось в работе, одним из авторов которой был бывший исследователь отдела этики ИИ в Google.
Но даже с такими оговорками факт остается фактом: биткойн оставляет жирный углеродный след, и это смущает не только Tesla, но и инвестирующих в крипту миллениалов, для которых вопросы климата и экологии имеют большое значение. Это, в свою очередь, позволяет извлечь три урока для всех инвесторов.
1. Никто больше не может себе позволить игнорировать факторы, связанные с защитой окружающей среды, социальной ответственностью и качеством корпоративного управления (ESG). Это касается в том числе компаний, которые сами вроде бы считаются следующими принципам ESG. Акции Tesla включены во многие ESG-фонды, потому что инвесторы думали о ней только как о производителе электромобилей и игнорировали другие факторы, в том числе связанные с использованием биткойнов.
Однако цифровая прозрачность сегодня позволяет активистам отслеживать деятельность компании как никогда раньше. Это значит, что, оценивая компанию, инвесторы должны дважды подумать, поскольку связанные с ESG риски обычно постоянно меняются, нет ситуации бинарного выбора (эти риски либо есть, либо отсутствуют), и зачастую приходится идти на компромиссы, условия которых могут меняться.
2. Из этого следует, что инвесторы должны следить за дебатами относительно углеродного следа в технологиях, оценивая меняющийся ландшафт. Ведутся горячие обсуждения того, как снизить связанные с биткойном выбросы углекислого газа. Недавно поисками решения вместе с чиновниками ООН и лидерами финансово-технологического сектора занялся Институт Скалистых гор (эта неправительственная организация изучает чистую энергетику). Один из рассматриваемых вариантов — изменить связанные с криптой компьютерные процессы с целью сокращения электропотребления; на прошлой неделе была выпущена зеленая криптовалюта Chia, которая использует меньше вычислительных мощностей.
Другая опция — использовать электричество из возобновляемых источников, например, переключиться с китайского угля на исландскую гидроэнергетику. Скарамуччи считает, что это решит проблему, если будет реестр, который позволит инвесторам отслеживать происхождение биткойнов.
Какая из идей может сработать, неясно. Но ведущиеся по этому поводу дебаты помогают понять, почему Маск мог написать свой твит. И почему инвестор-ветеран Стэнли Дракенмиллер заявил на этой неделе: непонятно, какая из криптовалют в итоге станет доминирующей (если, конечно, предполагать, как Дракенмиллер и я, что криптовалюты вообще сохранятся). Мало кто 15 лет назад мог предсказать, что доминирующей социальной сетью окажется Facebook, а не MySpace.
3. Регулирование. Причина, по которой Маск может безнаказанно вести себя в криптомире как Волшебник страны Оз, заключается в том, что сектор этот непрозрачный и по-прежнему почти не регулируемый.
Финансовые регуляторы грозят ужесточением требований. Но, как недавно писал Банк международных расчетов, «подавляющее большинство юрисдикций в мире» не ввели меры, чтобы остановить отмывание денег, не говоря уже о манипулировании рынком. Кроме того, «определение сферы регулирования сильно различается в разных юрисдикциях». Иными словами, надзор — это бардак.
Либертарианцам это нравится. Маску, возможно, тоже. Но чтобы криптовалюты стали общепринятым активом, какая бы из них ни была доминирующей, связанные с ними ответственность и прозрачность должны сильно вырасти. Возможно, этого и не удастся достичь, учитывая, что крипта по своей природе была бунтом против действующих правил.
Однако борьба за зеленые стандарты может (может ли?) запустить этот процесс, дав молодым криптоэнтузиастам повод для объединения. Если так, то это может оказаться наиболее значимым последствием твита Маска и сподвигнуть инвесторов и регуляторов на то, чтобы наконец уже повнимательнее присмотреться к китайскому майнингу — и в угольном, и в компьютерном секторах.
Перевел Михаил Оверченко
