Мутное и из раза в раз повторяющееся содержание речи вождя нет особого смысла анализировать, нового в ней разве что более развязная гопническая риторика со штампами времен накала советской идеологической борьбы с Западом, и четыре четко названных «С» по Оруэллу: суверенитет, свобода, созидание, справедливость.
Куда интереснее было смотреть на внимавшую Путину аудиторию.
На кремлевской видеозаписи камера то и дело показывает совсем не воодушевленные, а напряженно-опасливые лица слушавших. Среди них и бывшие либералы, и технократы, и «эффективные менеджеры», и силовики, и идеологическая обслуга, и просто депутатская массовка. Все вместе выглядят, как гомогенная масса, почти как переработанная в пищеварительной системе еда: на входе очень разная, а на выходе почти одинаковая субстанция.
Это групповой портрет российского политического класса. Отдельных людей, хоть сколько-нибудь самостоятельных, в нем как будто и нет. И это важно иметь в виду: деградация системы – это и деградация человеческого материала в этой системе, а не только институтов.
Сегодняшний российский политический класс – это люди-винтики, выполняющие лишь команды сверху и действующие строго в рамках должностных полномочий. Это бессловесные исполнители, продукт системы, результат почти четверти века специального отбора и натаскивания.
За семь с лишним месяцев с начала войны мы не услышали от них ни одного не санкционированного Кремлем слова. Камертоном их поведения с началом войны стало печальной памяти транслировавшееся заседание Совбеза 22 февраля.
Немного отвязнее других не столько себя ведут, сколько звучат в публичном пространстве Дмитрий Медведев, Вячеслав Володин, Андрей Турчак и, конечно, Рамзан Кадыров. Впрочем, по большому счету от них, кроме последнего, ничего не зависит. Кадыров – единственный из заметных сейчас фигур, кто обладает собственным силовым и финансовым ресурсом.
Все остальные ресурсные игроки, включая председателя правительства Михаила Мишустина, стараются быть минимально заметными. И ведут они себя так не из опасения попасть под санкции – в подавляющем большинстве своем они и так под ними.
Как раз в самом начале войны, по-видимому, по указанию Кремля, некоторые из ресурсных бизнес-игроков – такие, как Алексей Костин, Владимир Лисин, Олег Дерипаска, Владимир Потанин – выступили с развернутыми интервью. Те же, кто выломался из общего хора одобрямса, например собственники и руководители «Лукойла» Вагит Алекперов и Леонид Федун, были показательно и жестко наказаны.
Но то бизнесмены, те, кого по старинке называют олигархами, а в госаппарате и госкомпаниях варианта не ходить в ногу нет вовсе. И пропавший в самом начале войны из публичного пространства замруководителя администрации президента Дмитрий Козак (отвечавший за Украину) – хороший пример того, что бывает даже с самыми лояльными ослушниками. Пример, и одновременно, предостережение.
Есть и новые лица: 30 сентября в первом ряду в качестве именинников сидели марионетки из «вливающихся» в Россию украинских территорий: Владимир Сальдо (Херсонская обл.), первый зам которого из ФСБ только что погиб от украинского ракетного удара; Евгений Балицкий (Запорожская) – бывший украинский предприниматель и политик, в 2018 г. переехавший в Крым; Леонид Пасечник (Луганская) – бывший милиционер, потом сотрудник СБУ, возглавивший в 2017 г. «демократическую республику»; Денис Пушилин (Донецкая обл.), в прошлом мелкий незадачливый бизнесмен, сменивший в 2018 г убитого Александра Захарченко на посту главы другой «демократической республики». Первых двоих подобрали из бывших депутатов Верховной рады, двое других – второе поколение «вожаков» самопровозглашенных республик.
Сами эти «народные республики» – филиалы мафиозного государства, в которое стремительно превращалась Россия все последние годы. Государства, не подконтрольного гражданам и отрицающего «навязанные», как прозвучало в речи Путина, правила, живущего по понятиям и воле вождя. В этом смысле самым ярким моментом действа 30 сентября был финальный аккорд после подписания договором, когда Путин, взявшись за руки с четырьмя «региональными главами», скандировал «Рос-си-я!».
***
Из сказанного можно сделать два вывода: пессимистический и оптимистический.
Пессимистический: элита не расколота, как кому-то кажется, и трудно раскалываема.
Оптимистический: деградировавший и атомизированный политический класс, продукт эволюции режима, – субстанция отнюдь не твердая, нечему раскалываться.
