Государство в России устроилось в том смысле, что оно фуфло. Парламент — фуфло, губернаторы — фуфло, суд — фуфло, правительство — фуфло, а есть только Путин. И тот угребся на галерах: голос тихий, сам гладкий и бледный.
Общество в России теперь строят в том смысле, что надо привить ему ценности насилия, а то народ вялый. Убивать — хорошо, грабить — хорошо, на миру и смерть красна, а чужая — и того лучше. Людям робкого десятка предлагается равняться на передовиков-разбойников. Это дело оригинальное, раньше так государства не делали. Чего из этого выйдет, пока неясно, ждем.
Экономика в России теперь строится в том смысле, что ну ее куда подальше, а денег хватит. Профессиональных экономистов, наткнувшихся на полное небрежение, охватывает оторопь. Они проповедуют азбучные истины все тише и неувереннее, как миссионер среди дикарей перед тем, как съедят.
В одиночестве легко прийти к выводу, что ты самый умный — не с кем сравнивать. Бывает такое состояние: «бабочка — дура, речка — кретинка», — в эмиграции оно наступает особенно часто. Тройственное нестроение России я обобщаю так, что случилось поражение в правах рационального мышления как такового. Возможно, только со мной такое, но не знаю, как проверить. Рационально объяснить, зачем Россия напала на Украину, невозможно: какую цель Путина ни возьми, он добился противоположной. С рациональным прогнозом на будущее примерно та же фигня.
Вариант А (украинский). Россию побеждают, Крым их, репарации, конфискации, ядерное оружие сдают, Путин в Гааге, во главе России после ряда итераций Навальный и Ходорковский. Пригожин и просветленная нацгебня поднимают совместное восстание, к ним присоединяются Чита, Красноярск, Ханты-Мансийск далее везде. Чечня, Дагестан, Осетия, Ингушетия, Кабардино-Балкария, Татарстан и Башкирия отваливаются, воюют за отвал и исламизацию Краснодара, Ставрополя и Калмыкии. Всеобщая война 140 миллионов как гарантия мира и спокойствия во всей Европе.
Вариант B (русский). Россия побеждает. Это никого не устраивает, и она это знает. От страха, что на нее нападут, она сосредоточивается, потом нападает на Польшу, Финляндию, Данию и для полного шика на Казахстан — мы любим отвлекающие маневры. Дальше возвращаемся к варианту А, включая в круг хаоса еще Беларусь.
Вариант С (американский). Россию побеждают, но не совсем. Путин отправляется в монастырь, появляется преемник, он нормализует отношения с внешним миром. Нормализуя, он последовательно соглашается на Крым, на репарации, на Путина в Гаагу, на отказ от ядерного оружия. Его свергают и дальше опять возвращаемся к варианту А.
Мифопоэтическое состояние
Ну и зачем логика, если такие выводы?
Когда пасует рациональное, приходит мифопоэтическое. Григорий Голосов на конференции «Российские реалии-2022» в Сахаровском центре начал свой доклад с того, что объяснение произошедшему не надо усложнять. Война с Украиной, по Голосову, произошла потому, что Путин собрался ее присоединить и выйти на выборы 2024 года молодцом и героем. Так же, как получилось в Крыму.
Это звучало прямо-таки хамским вызовом. Вот так просто? А темное томление ресентимента? А глубинный патернализм homo soveticus? А тайный сон КГБ «можем повторить»? Снилось мне, как приводим мы нашего к власти, возвращаемся к дедушке Андропову, переигрываем холодную войну, выкапываем из могил кости Рейгана и Горбачева и торжественным парадом несем их в мусорный бак, временно установленный ЖКХ у Мавзолея, и кидаем их туда под «Прощание славянки», а сами на том Мавзолее стоим и пускаем воздушные шарики победы. А миссия русская, третий Рим да скифы мы — это куда? Это все по боку, а вместо этого убогий расчет на выборы, про которые в России и старожилы не упомнят, зачем они придуманы?
Путин — это вам не тварь дрожащая. Это зло всенародное, всемирное, вот это вот все — и призрак homo soveticus, и жгучая боль потери Таджикистана с Молдовой и остальных сестер, и аятолла русского национализма, и Каменный Гость КГБ, восставший из коллективной могилы Сталина, Гитлера и примкнувшего к ним Андропова. Путин — это «не наше все». Ну и скажите мне после этого, что Путин — не миф. Мы уже в мифологической логике, она уже вытеснила из головы навык рационального мышления.
Миф о конце света
Пространство заполнил миф о конце света.
Три пророчества о будущем России — локальный инвариант этого мифа, я и локальным сыт по горло. Но так-то у него потенциал всемирный. Как начинаешь размышлять, что все более или менее устроится ко всеобщему неудовольствию, в голове является мрачный тип экспертного вида, и напоминает о неизбежности перехода войны к ядерной фазе. Если же отбрить его холодным достоинством фаталистического стоицизма — дескать, бабахнет, так бабахнет, о чем тут говорить — возникает экологически обеспокоенная гражданка и стращает глобальным потеплением. Опасность сейчас просела в умах в связи с тем, что Европа не замерзла без русского газа, то есть зло временно послужило добру. Но вселенским злом и осталось, как наступит весна и глобально потеплеет, оно вернется вновь, и сама невнятность зимы окажется очередным доказательством его неотвратимости.
Как объяснили нам когда-то Фрезер с Малиновским, миф предполагает ритуал, позволяющий каждому перевоплотиться в его участника. Например, входишь в «Русскую ярость», прокачиваешься в поединках с укро-финнами и скачешь по сгоревшему миру Крошкой Цахесом на Бледном коне.
Ритуалом к мифу о конце света является покаяние. Каждый русскоязычный должен покаяться, причем требуется заглянуть внутрь себя и самому решить, в чем каяться. Маленькие грехи не принимаются. Я тут в порядке эксперимента покаялся коллеге из Аргентины, что в 1996 голосовал не за Явлинского, а за Ельцина — он не понял, что это было покаяние, да и в целом мало что понял. Каяться нужно в голос, навзрыд, как учила Раскольникова Сонечка Мармеладова у Достоевского (только не упоминая имени этого гнусного писаки-имперца). В общем-то это христианский протокол переживания конца света, в Средние века как вычислялся очередной конец, вся Европа так каялась.
Но все ж таки есть ощущение, что тут вмешались русскоязычные нотки. Как говорят органы, был бы человек, а в чем каяться — найдется. «Покайся, Иваныч! Тебе скидка выйдет!» — как сказано в известном романе ренегата-имперца Михаила Булгакова. И хочется в ответ прохрипеть оттуда же: «У, дура проклятая!», какая ж скидка при конце света-то. Но тут не так. Если не каешься, значит конца света не признаешь, и за это, гражданин, с вас строжайше взыщется.
Смешной выбор
Миф — то, что соединяет людей, верящих в одно и то же. Как рассказал нам Харрари, способность верить в мифы — важнейшее конкурентное преимущество сапиенсов перед разными другими млекопитающими. Обезьяны так не умеют, а мы умеем, и это позволяет нам действовать вместе, не будучи знакомыми: каждый, кто верит в конец света, — брат мой. Приятно, что мы так сделали этих обезьян. Но миф не только объединяет, о еще и переделывает объединенных под себя. Миф о конце света мрачный, требует не только флагеллантства в ритуалах, но и звериной серьезности в бытовом поведении.
В 2011 году Иван Давыдов написал стишок «Утром Путин без затей // слопал четырех детей, // А пятого, помятого // спасла Чулпан Хаматова», — а уже в 2012 записал в своем ЖЖ: «Тогда было смешно. А потом прошло время, и стишок смешным быть почему-то перестал».
По-моему, это по-прежнему очень смешно, но ирония приравнялась к девиантному поведению. Как вы можете шутить, когда погибают люди? Хотя в другой мифологической упаковке ужас смерти — это как раз источник бесконечного, хотя и мрачноватого веселья. На висельнице можно если не улыбаться, то хотя бы скалиться. Но не в упаковке мифа о конце света: шутя, ты отказываешься от соучастия. Не признаешь, сука, что это не Путин, а ты убиваешь украинских детей.
Но я вообще-то и не признаю. Я не за Путина и отроду не был. Пусть Польша и Литва считают это несущественным, поскольку от моего «не» он не зачах, я их позицию обратно считаю малосущественной — они тоже мало преуспели. И в мифе о конце света соучаствовать не хочу.
Как человек без гуманитарного образования, я с раздражением отношусь к тому, что на меня находит мифопоэтическое. До меня человечество жило в этом состоянии несколько тысячелетий, продвинулось недалеко и шло удручающе медленно. Но раз такое нашло, хотелось бы сохранить известную мифологическую свободу.
Кроме мифа о конце света есть миф о вечном возвращении. Эмигрантам, кстати, он должен быть близок по определению. Что интересно, диагностически (если считать мифологическое сознание способным к диагнозу) там все очень похоже. Все рушится — государства, социум, богатства — все погружается в хаос. Будущее непредсказуемо, наличное состояние описывается как первостатейная беда. Однако это не признак конца света, а признак его рождения. И есть существенное отличие в ритуалах. Мифу о конце света соответствует безудержное обличение чужой греховности. Мифу о вечном возвращении соответствует праздник дураков, смерть встречают не покаянием, а хохотом.
Доверие к хаосу
Переслушал лекции Сатарова о демократии — всем, кстати, рекомендую, очень весело, к тому же он математик по образованию. Там он рассказывает о ритуалах племени хадзу из Танзании. У них есть деревенские дураки. Они у всех есть, но у их дураков специальная функция. Когда наступает первостатейная беда, и ритуалы, которые используются постоянно для привлечения добрых духов сытости и отгоняния злых духов недоедания, демонстрируют неэффективность, они посылают дурака в лес. И отправляют за ним наблюдать. А потом, когда он возвращается, спрашивают у него, что делать, ну и у соглядатаев спрашивают, что он делал. И на этой основе создают новый ритуал. Например, если неурожай, то впредь орать от отчаяния под елкой — это табу.
Как поясняет Сатаров, смысл здесь не в том, что дурак произведет что-то умное, смысл в доверии к случайности, к хаосу.
Когда я думаю, есть ли какой-то смысл в том, что я оказался в горах, — прихожу к выводу, что мне, пожалуй, подходит роль дурака не только в бытовом, но и в мифологическом смысле. Может, набреду на перспективный нежданчик. И даже насчет наблюдателей… Если у вас паранойя, это не значит, что за вами не следят. И еще. Если у вас одновременно рушится госуправление, общество и экономика, значит, наступает хаос. А часть теории хаоса — логика бифуркации. А главная особенность точки бифуркации в том, что здесь небольшое возмущение способно вызвать перестройку всей системы.
Мы в точке бифуркации. Улыбайтесь, господа!
