Когда речь идет о способности страны нести жертвы, нужен какой-то образец для сравнения. Для сегодняшней России самой подходящей моделью являются так называемые "народные республики Донбасса" – донецкая и луганская.
В начале прошлого года там успешно провели мобилизацию, и это стало указанием на то, что мобилизация возможна и осуществима также и в РФ. Что и произошло осенью. Потери сформированных в "ЛДНР" контингентов были очень велики, и сейчас их участие в боях пришлось уменьшить. Масштаб этих жертв подсказывает, каков потолок потерь, которые сегодняшняя России способна выдержать.
Месяц назад Русская служба Би-Би-Си, которая вместе с «Медиазоной» ведет поименный список погибших российских военных, оценила потери донбасских прокси в 6,5 тыс убитыми (5 тыс. военнослужащих из ДНР и 1,5 тыс. из ЛНР). Это соответствует отрывочным сведениям, поступающим из Донбасса. В декабре чиновники ДНР сообщали о 4,2 тыс. погибших и вчетверо большем числе раненых.
Если принять минимальную цифру потерь донбасских прокси в 7 тыс человек на сегодняшний день и учесть, что в РФ в 40 раз больше жителей, чем в ДНР-ЛНР, то потолок жертв, которые смогла бы вытерпеть Россия, окажется на уровне 250-300 тыс. При всей условности этих подсчетов, они дают понятие о масштабах возможного.
Сколько уже погибло
Украинский Генштаб сообщает в своих сводках о 160 тыс. убитых россиян и ежедневно увеличивает их число на 500-1000 человек. Подтверждений со стороны эти подсчеты не имеют. Самое разумное - относиться к ним также, как к рассказам любой воюющей страны о потерях противника.
В сообщениях западных аналитических и разведывательных структур фигурируют более умеренные цифры. Например, американский Центр стратегических и международных исследований (CSIS) считает, что в Украине погибли 60-70 тыс. россиян (вместе с прокси). Это уже больше, чем СССР и РФ суммарно потеряли во всех своих войнах и конфликтах после Второй мировой войны (почти 50 тыс.). Но подробности своей методики CSIS не раскрывает.
Поэтому пока что самым достоверным источником остается уже упомянутый уникальный проект «Медиазоны» и Би-Би-Си. В списке российских погибших (без прокси), который они ведут, после последнего обновления присутствуют 16674 фамилии. Этот список составляется по публичным сообщениям о гибели военных – сетевым постам родственников, новостям в региональных медиа и т.д.
Потери РФ определенно больше, чем эти 16,7 тыс. Сами расследователи осторожно указывают, что «реальное число погибших может быть выше в несколько раз». Скорее всего, примерно вдвое. Согласимся с этим и умножим приведенное число на два. Получим 33,5 тыс.
Тогда потери российской стороны, включая в них также погибших донбасских прокси (больше 7 тыс.) и добавляя несколько тысяч пропавших без вести, будут приближаться к 50 тыс. Претендовать на точность такая оценка не может, но о масштабах происходящего понятие дает.
Нет признаков кризиса
Теперь можно ответить на вопрос, способны ли такие потери настолько потрясти Россию, чтобы убедить ее в необходимости закончить эту войну.
С одной стороны, эти жертвы уже вдвое - втрое выше советских потерь в афганской авантюре или российских (федеральных) потерь в любой из чеченских войн. С другой, они впятеро или вшестеро ниже того «потолка» жертв, который в Донбассе уже достигнут и мятежа там не вызвал.
Список, который ведут расследователи, поможет нам понять еще несколько деталей.
Погибших москвичей там сейчас числится 112. Петербуржцев – 149. Это вчетверо – впятеро меньше, чем, например, выходцев из Свердловской области, Бурятии, Кубани или Челябинской области. Вдобавок, в столицах вероятность неучета павших жителей ниже, чем где-либо. Для москвичей и петербуржцев путинский налог кровью не так тяжел, как для других.
Не обязательно видеть за этим хитрую тактику режима, такие вещи получаются сами собой. Но результат налицо. В центре недовольства из-за погибших было и будет меньше, уже просто потому, что там гораздо меньше погибших.
Можно вообразить, что у Путина когда-нибудь появятся трудности с этническими автономиями - с Бурятией, Башкортостаном и Дагестаном. Их потери заметно выше средних. Но сейчас признаков кризиса нет и там.
Посмотрим теперь на структуру самих потерь в последние два – три месяца. Из-за попыток Путина и его генералов переломить ход войны количество еженедельных жертв выросло. Но кто гибнет чаще всего? Из тех погибших, чей статус удалось установить, больше трети – пригнанные Пригожиным заключенные и «вольные» бойцы ЧВК. Доля мобилизованных – примерно четверть. Остальные павшие – кадровые военные и добровольцы.
То есть, больше всего крови проливают пригожинцы. Среди них выявлено уже 2,6 тыс. погибших - заключенных и «вольных». Если исходить, что фактические их потери вдвое выше (5-6 тыс.), то вместе с ранеными из строя выбыла примерно половина из тех предполагаемых 50 тыс., которых Пригожин привел в Украину.
Среди мобилизованных удалось выявить 1,5 тыс. убитых. Даже если их полное количество преуменьшено сильнее среднего, а основания так думать есть, то вряд ли реальное число погибших среди них превышает 4 тыс. Это из 300 тыс. призванных осенью. То есть, подавляющее большинство «мобиков» живо и даже не ранено. Давайте смотреть реально: в сегодняшней России такие потери не будут восприняты как невыносимые.
Надежный тыл
Кровавый налог на разные категории россиян ложится по-разному, и на те слои, которые способны оказать на режим хоть какое-то давление – явно слабее. Не говоря о том что номенклатура от отправки сыновей на фронт освобождена полностью и безоговорочно.
Нет никаких причин рассчитывать на массовые протестные акции в духе тех, что были в США во время вьетнамской войны. Их опыт не для РФ. Актив антивоенного движения составляли там выходцы из образованных и небедных семей. Они в любом случае реже шли в армию и легче от нее уклонялись. Главную долю убитых брал на себя американский «глубинный народ», который довольно долго терпел жертвы и сохранял лояльность.
А в РФ другого народа теперь и нет. Какое-либо антивоенное движение совершенно несовместимо с существующим режимом. Те, кто мог бы в нем участвовать, поняли это и уехали.
Что будет через несколько лет, сказать нельзя, но в короткой и средней перспективе у Путина нет причин тревожиться за свой тыл. Можно по-прежнему гнать на убой заключенных. Они еще не кончились. Вполне осуществимы и одна – две волны мобилизации.
Страна вытерпит еще многие десятки, если не сотни тысяч погибших. Поэтому не в российском тылу будет решаться судьба этой войны, а на украинских фронтах.
