Как мы знаем, аннексия (во всяком случае, ее открытая фаза) началась с того, что в ночь с 26 на 27 февраля 2014 года российский спецназ захватил в Симферополе здания Верховного совета и Совета министров Автономной Республики Крым. В Совет министров перестали кого-либо пускать, а Верховный совет, наоборот, стали наполнять депутатами.
С раннего утра по Симферополю ездили группы вооруженных людей без опознавательных знаков, вытаскивали депутатов из квартир и везли на срочное заседание. Некоторые пытались сопротивляться. По словам Игоря Стрелкова-Гиркина, командовавшего одной из таких групп, им приходилось буквально «загонять» депутатов в зал для принятия решений.
Автоматы и референдум
Решения эти принимались под дулами автоматов. Заменили исполнительную власть, назначили своих людей, приняли решение о референдуме. Как потом выяснилось, кворума в тот день не было, не всех сумели притащить, но это делу не помешало: в итоговых протоколах фигурировали в качестве проголосовавших даже те, кого вообще не было в городе.
В постановлении Верховного совета Крыма от 27 февраля было записано, что на референдум выносится вопрос: «Автономная Республика Крым обладает государственной самостоятельностью и входит в состав Украины на основе договоров и соглашений? (за или против)». Референдум назначили на 25 мая, то есть на тот день, когда в Украине предполагались выборы нового президента взамен бежавшего Януковича. Затем дату референдума перенесли поближе — на 30 марта, а 6 марта объявили о новом переносе — на 16 марта. На всё про всё десять дней.
Заменили и сам вопрос о будущем статусе Крыма. Теперь уже предлагалось выбрать между двумя вариантами: вхождением Крыма в состав России на правах субъекта федерации и сохранением полуострова в составе Украины, но в соответствии с сепаратистской конституцией Крыма 1992 года. Варианта «всё оставить как есть» уже не было.
Итак, в условиях невероятной спешки 16 марта 2014 года было проведено голосование, в котором, как сообщила нам кремлевская пропаганда, приняли участие 83,1% населения Крыма. И 96,77% избирателей якобы высказались за «воссоединение с Россией». Цифры, очень сильно напомнившие результаты славных советских выборов.
Уже на следующий день, 17 марта, Путин подписал указ: «Учитывая волеизъявление народов Крыма на общекрымском референдуме, состоявшемся 16 марта 2014 года, признать Республику Крым, в которой город Севастополь имеет особый статус, в качестве суверенного и независимого государства. Настоящий указ вступает в силу со дня его подписания».
«Рука помощи» Крыму
То есть это было не совсем то, за что «проголосовали» на референдуме граждане Крыма. Точнее, совсем не то. Граждане проголосовали за вхождение в состав России, а президент России издает указ о признании независимым государством. Этого граждане не просили.
На недоуменные вопросы околокремлевские эксперты отвечали: так сделано, чтобы соблюсти законодательство. Мол, российская конституция не предусматривает присоединения территорий, формально входящих в состав другого государства. А вот независимое самопровозглашенное государство присоединять можно.
Замечу, что, когда в 2022 году проводились «референдумы» о присоединении других оккупированных украинских территорий, даже этот фиговый листок был отброшен: просто присоединили, не парясь.
Но и тогда, в 2014-м, незаконность происходящего была для международного сообщества очевидной. Согласно конституции Украины, вопросы изменения территории страны решаются исключительно на всеукраинском референдуме. Российская конституция также требует провести в этом случае референдум, но в «заинтересованных субъектах Российской Федерации». Что это значит, непонятно, но в любом случае на момент проведения референдума Крым не был ни «заинтересованным», ни «незаинтересованным» субъектом РФ. Никакого референдума в Российской Федерации об изменении территории не проводилось.
Надо заметить, что сценарий аннексии Крыма Россией во многом напоминал сценарий аннексии Австрии нацистской Германией. Однако Гитлер, не будь дурак, все-таки провел и в Германии, и в Австрии референдум об аншлюсе. По официальным данным, в Германии за аншлюс проголосовало 99,08% жителей, в Австрии — 99,75%. Как и в Крыму, в Австрии во время голосования уже находились германские войска («зеленые человечки» Гитлера заняли Австрию, не сделав ни одного выстрела).
Гитлер объяснял аншлюс Австрии необходимостью объединить два братских народа в момент, когда австрийская государственность потерпела крах.
Молотов в своем радиообращении от 17 сентября 1939 года, объясняющем вторжение Красной Армии в Польшу, говорил буквально то же самое: польское государство показало свою »внутреннюю несостоятельность и явную недееспособность», «польские правящие круги обанкротились», «польское государство и его правительство фактически перестали существовать». «Польша, — говорил Молотов, — стала удобным полем для всяких случайностей и неожиданностей, могущих создать угрозу для СССР». «Советское правительство считает своей священной обязанностью подать руку помощи своим братьям-украинцам и братьям-белорусам, населяющим Польшу». Рукой помощи Молотов назвал вооруженное нападение и последующую аннексию.
18 марта, уже на следующий день после подписании своего указа о признании нового независимого государства Республика Крым, Путин созывает совместное заседание Государственной думы и Совета Федерации и предлагает принять новый субъект в состав Российской Федерации. Аргументы в его речи содержались всё те же, за десятилетия риторика агрессора не изменилась: «Легитимной исполнительной власти на Украине до сих пор нет, разговаривать не с кем. Многие госорганы узурпированы самозванцами, при этом они ничего в стране не контролируют». А потому мы не можем «оставить Крым и его жителей в беде, иначе это было бы просто предательством».
«Мы не хотим раздела Украины»
Обратился в тот день Путин и к народу Украины. «Я обращаюсь и к народу Украины. Искренне хочу, чтобы вы нас поняли: мы ни в коем случае не хотим нанести вам вред, оскорбить ваши национальные чувства. Мы всегда уважали территориальную целостность украинской державы… Хочу, чтобы вы меня услышали, дорогие друзья. Не верьте тем, кто пугает вас Россией, кричит о том, что за Крымом последуют другие регионы. Мы не хотим раздела Украины, нам этого не нужно».
Сейчас мы уже знаем, что западные советники и даже главы некоторых государств связывались с руководством Украины и убеждали не оказывать вооруженного сопротивления российским силам, захватывавшим Крым. Они опасались перерастания конфликта в полномасштабное нападение на Украину. Путину нужен Крым, это ужасно, мы это осудим, введем санкции, но русский диктатор этим удовлетворится.
История никого ничему не научила.
Международная реакция на аншлюс Австрии была весьма сдержанной, хотя он нарушал весь мировой порядок, сложившийся после Первой мировой войны. Британская Daily Express 15 марта 1938 года писала:
«Захват Австрии Германией ничего не меняет. В конце концов, Австрия была германской территорией и до того, как Гитлер двинул туда свою армию. Англию не касается, вступал ли Гитлер в Австрию или ушел оттуда. Мы должны заниматься своими собственными делами».
Польское правительство официально приветствовало аншлюс Австрии. Оно не предполагало, что спустя год Гитлер нападет уже на них. Австрия была нужна Гитлеру как плацдарм для завоевания Европы. Европа тоже этого не предполагала. Прошло полгода, и европейские лидеры согласились с аннексией Гитлером Судетской области — при условии, что он оставит в покое остальную часть Чехословакии. Он пообещал и даже подпись поставил, но уже через пару месяцев германские войска вошли в Прагу.
Путин, обещавший дальнейшую нерушимость украинских границ в момент захвата Крыма, конечно же, не сдержал своих обещаний. Окрыленный легкой победой диктатор, разумеется, остановиться не мог. Он вынашивал планы дальнейшей экспансии. Точно как Гитлер. Точно как Сталин. Точно как они все.
Удивительно, но сейчас, когда, завязнув в Украине, Путин заговорил о мире, многие на Западе надеются на то, что он действительно готов остановиться. Такер Карлсон молча выслушал путинские рассуждения: «Наша цель — прекратить эту войну. И мы не начинали её в 2022-м, это попытка её прекратить». И не возразил.
Не надейтесь, господа. Он не остановится.
