Осложнение внешнеторговых расчетов нашло отражение в обновленном прогнозе Центробанка.
На первый взгляд, ничего особенного: «Экспорт сложится немного выше, а импорт – немного ниже на всем прогнозном горизонте», – сравнивает обновленный прогноз Центробанка с апрельской версией председатель ЦБ Эльвира Набиуллина. Действительно, по экспорту он повышен с $425 млрд до $426 млрд, а по импорту – снижен с $304 млрд до $291 млрд (в прошлом году российский экспорт составил $424 млрд, а импорт – $303 млрд).
Но это в деньгах, а в физическом выражении ситуация выглядит хуже. В апреле ЦБ прогнозировал в этом году рост импорта на 1-3% по сравнению с 2023 г., а изменение экспорта составит от снижения на 0,5% до роста на 1,5%. Теперь же о росте речи нет: ЦБ ожидает, что сокращение экспорта составит от нуля до 2% (минус 1,5 процентного пункта, п. п.), а импорта – 1-3% (минус 4 п. п. к предыдущей версии).
Такая разница в изменении физического и денежного объема импорта связана с ростом цен. Набиуллина признает рост издержек внешнеторговых компаний из-за сложностей с платежами. Аналитики Райффайзенбанка, впрочем, сомневаются, что удорожание импорта компенсирует снижение его объема.
Набиуллина не стала вдаваться в подробности, сказав лишь, что против импорта играют как проблемы в расчетах, так и жесткая политика Центробанка. ЦБ высокими ставками пытается ограничить спрос, что, по его замыслу, должно сказываться и на импорте. Однако участники внешнеторговой деятельности редко жалуются на высокие ставки и гораздо чаще – на трудности в платежах.
Экспортеры сравнивают получение денег за свои товары с игрой в рулетку. Именно трудностями в расчетах объяснял министр финансов Антон Силуанов решение снизить норматив обязательной продажи валютной выручки крупнейшими экспортерами: «Мы видим определенное напряжение с расчетами в рамках работы наших участников внешнеэкономической деятельности. Им более комфортно, что часть выручки остается там [на зарубежных счетах] и используется для закупки импортных товаров». А импортеры сетуют на зависшие из-за долгих проверок или отклоненные платежи, а после санкций на Мосбиржу обнаружили, что Китай делит юани на «чистые» – которые куплены за рубежом – и «грязные, которые были приобретены на российском рынке. Аналитики ЦБ (это не его официальная позиция) отмечают уменьшение степени открытости российской экономики, что выражается в снижении доли импорта и экспорта в ВВП.
Острота проблемы видна в том, как власти пытаются экстренно запустить альтернативные формы расчетов, в том числе те, против которых еще недавно категорически возражали. Это и криптовалюты (такой закон сейчас принимает Дума), и токены на золото Центробанка, и филиалы иностранных банков – их могут разрешить открывать уже с сентября.
«По нашим источникам, торговля между Китаем и Россией продолжается и растет, даже несмотря на банковские ограничения, – пишет инвестбанкир Евгений Коган. – Не будем вдаваться в подробности, но в ход идут все успешные валютные практики из 90-х». И не только валютные – вице-премьер Александр Новак говорил и об использовании бартера. Правительство пытается задействовать как можно больше способов: какой-то да сработает.
