Поэтому 65 лет назад, в июле 1959 года, Конгресс США утвердил резолюцию (закон 86-90), которая провозгласила поддержку и единение свободного мира с народами, которых поработили («захватили») тоталитарные диктатуры. Этот закон обязал президентов США установить отмечаемую ежегодно «неделю порабощенных народов» (Captive Nations Week) и делать так до момента, пока все «захваченные» народы не освободятся.
Публикация подготовлена медиапроектом «Страна и мир — Sakharov Review» (телеграм проекта — «Страна и мир»).
Тогдашний президент США Дуайт Эйзенхауэр, бывший во время Второй мировой войны главнокомандующим войсками сил антигитлеровской коалиции в Европе, не уклонился от этой обязанности. Аналогичным образом поступали с тех пор и все последующие президенты США, включая Трампа и Байдена. Вот, например, речь Рейгана по случаю недели порабощенных народов (1983) с цитатами из Солженицына, а здесь речь Обамы (2012).
Закон против коммунистов
В первые три десятка лет этот ежегодный ритуал солидарности был полностью ориентирован на освобождение народов, страдающих от коммунистического гнета (хотя, конечно, порабощены тогда были не только они). Для советских властей было очень важно, что власти США делали оговорку: напрямую вмешиваться в процесс освобождения порабощенных народов СССР они не будут, ориентируясь на концепцию эволюционного развития, а не освобождения извне.
В последние десятилетия, когда коммунизм перестал быть угрозой, стала заметной попытка постепенно переопределить смысл ежегодного события. В июльской резолюции 2024 года говорится, что базовых свобод лишены народы Беларуси, Кубы, Северной Кореи, Ирана, Никарагуа, Китая, Сирии, России, Венесуэлы. Особо выделяется борьба Украины за свободу против российской агрессии. В этом перечне только самые «вопиющие» примеры стран, систематически нарушающих права своих граждан: сейчас в мире, согласно очередному ежегодному исследованию Bertelsmann Foundation, 74 автократии и 63 демократии.
Принятие этого закона в 1959 году мотивировалось тем, что после Второй мировой войны в мире не наступило время свободы и справедливости. Нацизм и связанная с ним политика угнетения и террора были побеждены, но во многих странах, включая большую часть Центральной и Восточной Европы, были насаждены поддерживаемые СССР социалистические правительства. Они провозглашали строительство нового «рая на земле», общества всеобщего благополучия и процветания.
На оккупированных советской армией территориях ускоренными темпами началось строительство социалистического концлагеря («соцлагерь» — так называла эти страны советская официальная пропаганда). Концентрационным это геополитическое образование может быть названо по той причине, что свободный выход из него был строго воспрещен.
Политика коммунистических правительств в присоединенных к соцлагерю странах проводилась привычными для большевиков и советской тайной полиции методами: аресты, расстрелы и депортации «врагов народа», конфискация частной собственности, разорение и закрытие церквей, преследование священников и интеллигенции, закрытие оппозиционных медиа, тотальные ограничения гражданских и политических свобод.
После этого приступили к массовой коллективизации. Крестьян Западной Украины, Молдавии и стран Балтии загоняли в колхозы более жестко, чем в СССР в начале 1930-х. В этих регионах всего за два года, 1949–1950 (вдвое быстрее, чем во время большевистской коллективизации в СССР), было «обобществлено» до 90% возделываемой земли. Крепкие хозяйства были раскулачены.
Из этих регионов было репрессировано и депортировано около миллиона человек. Только из республик Балтии вывезли порядка 600 тыс. человек: 400 тыс. литовцев, 150 тыс. латышей и 50 тыс. эстонцев. В небольшой Венгрии (9 млн человек) коммунисты умудрились репрессировать более полумиллиона жителей только за первое десятилетие своей власти — 5,6% населения, считая детей и стариков. Инакомыслящих отправляли в советские лагеря и местные тюрьмы, производились расстрелы.
Во всех этих государствах ускоренно воспроизводилась советская модель общества и экономики: запрет или значительное ограничение частной инициативы, изъятие частной собственности, уничтожение свободы слова, репрессии против церкви, перестройка экономики на военный лад.
У Сталина впервые со времен большевистской революции появилась реальная возможность перенести опыт построения коммунизма за границы «отдельно взятой страны», экспортировав его в значительную часть мира. В советизированных республиках Восточной Европы Сталин видел форпост в неминуемой, как он полагал, грядущей борьбе с западными демократиями.
Милитаризацию Восточной Европы советское правительство проводило, чтобы создать в центре Европы «мощный кулак из танковых дивизий для ответного молниеносного удара по европейским союзникам США и полной оккупации их территории вплоть до Ла-Манша и Атлантического побережья Западной Европы», вспоминал маршал Сергей Ахромеев (в 1984–1988 — начальник Генштаба) в разговоре с Анатолием Добрыниным (в течение четверти века — посол СССР в США).
Как и в СССР, особое внимание в восточноевропейских странах уделялось теперь ускоренной индустриализации для создания мощного ВПК. Под руководством коммунистов уничтожался традиционный уклад экономики европейских стран и народный быт, «обобществлялись» (то есть уничтожались) частные крестьянские хозяйства, началось строительство гигантских оборонных предприятий.
Фактически вся Восточная Европа оказалась в заложниках агрессивной политики руководства СССР. Именно этим и был мотивирован американский закон «О порабощенных нациях». Его целью было оказать публичную поддержку в стремлении к свободе странам, оккупированным советской армией. В законе говорится, что «империалистическая политика коммунистической России привела, путём прямой и косвенной агрессии, к порабощению и лишению национальной независимости Польши, Венгрии, Литвы, Украины, Чехословакии, Латвии, Эстонии, Белоруссии, Румынии, Восточной Германии, Болгарии, континентального Китая, Армении, Азербайджана, Грузии, Северной Кореи, Албании, Тибета, Туркестана, Северного Вьетнама…»
Сопротивление коммунистам
Реакция советского руководства на появление закона была предсказуемо негативной и резкой. Вскоре после его принятия СССР посетил тогдашний вице-президент США Ричард Никсон. На каждой встрече в Москве он получал отповедь: советские лидеры обвиняли США в попытках помешать намечающей «разрядке международных отношений» и объявляли ложными сами основания для принятия закона. Буквально на всех совместных появлениях с Никсоном перед советскими гражданами Хрущев издевательски спрашивал присутствующих, считают ли они себя рабами.
Возможно, участвовавшие в этих встречах представители советской номенклатуры и переодетые в штатское сотрудники КГБ и не считали себя рабами. Но многие жители Восточной Европы разделяли утверждения закона № 86-90. Они пытались освободиться: на протяжении первой половины 1950-х годов сразу после смерти Сталина практически во всех европейских странах, оккупированных советскими войсками, начинаются народные восстания и забастовки рабочих. Наиболее ожесточенными протесты были в Болгарии, Чехословакии и ГДР.
Люди требовали свободы слова, вероисповедания, выборов, понижения цен, изгнания коммунистов из правительства. На улицы вышли сотни тысяч человек. Они врывались в официальные учреждения, срывали со стен и сжигали портреты Сталина, создавали забастовочные комитеты, строили баррикады. В ГДР протесты охватили ряд крупных городов: Берлин, Дрезден, Лейпциг, Магдебург. Начались нападения на полицейские участки и тюрьмы. Восставшие против коммунистической власти требовали освобождения политзаключенных и ухода советских войск.
Для подавления народных волнений использовались оккупационные советские отряды и силы местных спецслужб. Но проблема массового неприятия советской «модели» в Восточной Европе была слишком серьезна. В политбюро в Москве отлично понимали, что ее невозможно решить прямым насилием и пропагандистской ложью. Незадолго до знаменитого ХХ съезда КПСС, на котором был развенчан культ Сталина, Анастас Микоян, один из главных советских боссов, выразил очевидное: «Мы отталкиваем массы, твердя: "вот придем и начнем вас резать"» (цит. по книге Андрея Зубова «История России. XX век», т. 2).
После ХХ съезда освободительные и свободолюбивые настроения в странах Восточной Европы вспыхнули с новой силой. Усилился поток перебежчиков из Восточной Германии в Западную. Открытые выступления против коммунистического правительства начались в конце июня 1956 года в Польше. Стихийные волнения охватили большинство городов страны.
Повстанцы громили милицейские участки, освобождали из тюрем политзаключенных, объявленных коммунистами «врагами народа», жгли флаги СССР и портреты советских лидеров, особенно ненавистного маршала Рокоссовского, которого Сталин назначил министром обороны и зампредом правительства Польши. Люди, натерпевшиеся от коммунистического ига, несли транспаранты с требованием изгнания коммунистов, вывода советских войск, отмены репрессивных законов. Лозунгами восставших были: «Хлеба!», «Бога!», «Свободу!», «Долой коммунистов!». Крайне ожесточенным было народное восстание в Венгрии в октябре 1956 года.
Волнения против советской оккупации периодически вспыхивали в соцстранах и в дальнейшем — в Румынии, Чехословакии, Польше. Правительство СССР реагировало на них по-разному. В Польше в 1956 г. пришлось пойти на значительные уступки: там фактически отменялась коллективизация, возрождались единоличные крестьянские хозяйства. На свободу выходили политзаключенные. Из советских концлагерей на родину возвращались десятки тысяч поляков. Были освобождены польские религиозные деятели.
Но сразу после польских событий политика кремлевского режима резко меняется. Побеждает позиция «ястребов», опасавшихся, что излишние уступки могут расшатать всю систему. Поэтому народное восстание в Венгрии (1956) было буквально утоплено в крови. В 1961 г. правительство СССР распорядилось возвести печально известную стену в Берлине, разделившую город на две части, — для «защиты» восточных немцев от «империалистической пропаганды». Так же непримиримо будут подавлены и другие попытки сопротивления советской оккупации, особенно в Чехословакии в августе 1968.
Чешский поэт Карел Крыл откликнулся на вторжение советских войск в 1968 песней, перекликающейся с законом о порабощенных нациях:
Вы, братья, принесли нам сталинскую ночь.
И теперь мы не встречаем вас букетами сирени.
Можете забрать себе наши дома,
а нам остается только надежда
За вашу и нашу свободу
25 августа 1968 года, через несколько дней после вторжения советских войск в Чехословакию, в Москве возле Лобного места на сидячую демонстрацию вышли Константин Бабицкий, Татьяна Баева, Лариса Богораз, Наталья Горбаневская, Вадим Делоне, Владимир Дремлюга, Павел Литвинов и Виктор Файнберг. Они развернули плакаты с надписями «Руки прочь от ЧССР!» и «За вашу и нашу свободу!»
Несколько минут спустя к ним подбежали милиционеры и «бдительные представители общественности» — сотрудники спецслужб в штатском, которыми был наводнен центр Москвы. Они избили не сопротивлявшихся демонстрантов при задержании — так, у Файнберга были выбиты передние зубы. Потом был «самый справедливый в мире» советский суд и приговор: одним лагеря, другим принудительное лечение в психиатрической лечебнице.
Поступок восьми диссидентов был несколько раз повторен в постсоветской РФ, год за годом все скорее двигавшейся к новому тоталитаризму. 25 августа 2008, 2013, 2016 и 2018 годов на то же место и с тем же лозунгом выходили россияне, протестовавшие против скатывания России к диктатуре. Запрещены подобные гражданские акции только в наиболее жестких авторитарных режимах, как СССР и путинская Россия. Виктор Файнберг, которого в 1968–1973 годах держали на принудительном лечении в психбольнице, после демонстрации 2013 года подчеркнул преемственность советского и путинского режимов: «45 лет — один ответ». За следующие 11 лет ответ не изменился.
Актуальность закона «О порабощенных нациях» не исчезла и сегодня. Давно распался коммунистический блок наций, страны Восточной Европы освободились от советской оккупации, но личная свобода и полнота гражданских прав до сих пор недостижимы на пространстве большей части бывшего СССР, особенно в России, Беларуси и странах Центральной Азии.
Инициатор закона о порабощенных нациях в 1950-х, экономист Джорджтаунского университета и один из лидеров украинской диаспоры в США Лев Добрянский, которого советская и современная российская пропаганда считают русофобом, видел в коммунизме вечную тиранию русских над народами окраин российской, а затем советской империи. Конгресс смягчил подготовленный им законопроект, атрибутировав угнетение не русскому империализму, а советской власти.
Порабощенные русские
Но закон умолчал о порабощенных народах внутри самой России. Там не говорится о башкирах, татарах, народах Кавказа, да и о самих русских. Эти народы понесли от имперского тоталитарного строя точно не меньшие потери и унижения, чем его жертвы за периметром российских и советских границ.
Порабощение русского народа началось с XVII века и достигло своего апогея в XIX столетии. Главный жандарм России, генерал Бенкендорф, прямо писал в докладной записке Николаю Первому о положении русского народа в империи: «Во всей России только народ-победитель, русские крестьяне, находятся в состоянии рабства; все остальные: финны, татары, эсты, латыши, мордва, чуваши и т. д. — свободны».
У Бенкендорфа были основания для такого утверждения, и дело не только в крепостном праве, которое было особенно тяжелым в центральных областях России. На русских приходилось основное иго рекрутской повинности — она унесла миллионы жизней в захватнических войнах империи, принеся русскому народу лишь смерти и страдания. Потом была советская империя, в которой фактически было возрождено новое крепостное право. По количеству заключенных ГУЛАГа, за все годы его существования, русские снова были в абсолютном печальном большинстве.
Такие же жертвы понесли и все другие народы в составе российской империи и СССР, меньшие по численности, но не по разрушительным последствиям. Разница в количестве репрессированных и убитых тоталитарным режимом по сравнению с русскими объясняется прежде всего пропорциональным соотношением численности народов.
И выгоняемые из своих домов чеченцы, и разоренные русские и татарские крестьяне, и все прочие, кто имел несчастье родиться в границах СССР, пережили одинаковые страдания и имеют право считаться порабощенными народами.
А народы внутри РФ остаются в состоянии рабства и сегодня.
У диктатуры нет ни цвета, ни национальности. Она не красная и не белая: идеология лишь прикрывает людоедскую суть тоталитаризма, который возрождается в России снова и снова под разными именами. Так, ни один внешний завоеватель не мог бы принести русскому народу столько разрушительного вреда, сколько принесли «русский» царь, «русский» коммунизм или путинский «русский мир».
Признание народов России порабощенными тоталитарной властью не просто восстановит справедливость, но и позволит 140 миллионам людей чувствовать себя одним целым с прогрессивным человечеством и бороться вместе против диктатуры и зла, несущими сегодня угрозу всему миру.
