За первый год полномасштабного вторжения Владимира Путина в Украину и последовавшей массовой мобилизации из России спешно уехало порядка миллиона человек. Обратно вернулись от 15% до 45% — 2024 год даже называют годом возвращения.
Судя по отдельным свидетельствам — какой-то одной причины для всех этому нет. Чаще всего сами вернувшиеся россияне объясняют такое решение как вынужденное: из-за финансовой, бытовой и социальной неустроенности, столкнувшись с отказами при продлении ВНЖ, трудностями с переводом денег за границу.
Есть и случи возвращения ради прежнего высокого уровня дохода, статуса, комфорта, сервиса и карьеры. Особенно когда условия работы и жизни в Европе оказались сильно ниже ожидаемых. Кто-то вернулся ради престарелых родителей, детей или из-за собственных проблем со здоровьем, на решение которых нет денег.
И на первый взгляд кажется вполне вероятной волна возвращения, прогнозируемая экспертами после завершения острой фазы войны в Украине. Тем более, что в Европе, например, есть санкционный список услуг, которые релокантам запрещено официально оказывать для России. Есть и перечень российских компаний, на которые запрещено на Западе работать.
Однако разговоры с так называемыми экономическими релокантами, айтишниками, уехавшими вроде бы не по явно политическим мотивам, а также социологические исследования пятой эмигрантской волны рисуют более сложную картину. Кажется, за три года войны почти все, кто надумал, уже вернулись в Россию или сделают это в ближайшее время. Остальные, их большинство, едва ли на это пойдут.
На что надеется правительство РФ
Возвращение релокантов — важнейшая для российского правительства задача. Отъезд огромного числа квалифицированных россиян, очевидно, шокировал финансово-экономический блок. Его представители «прекрасно понимают, что этот человеческий капитал нужен стране», рассказывал российскому Forbes декан экономфака МГУ Александр Аузан.
По его словам, не кто иной как премьер Михаил Мишустин, Минэк и Минфин (а также Минцифры) лоббировали условия для поддержки релокантов, в частности, чтобы «ценные для страны люди могли продолжать работать на нее» из-за границы. Пусть удаленно, но лишь бы оставались в российских компаниях. И эти лоббисты рассчитывают постепенно вернуть таких людей.
Поэтому, кстати, эта часть правительства старается не допустить новой волны мобилизации масштабов осени 2022 года и нового исхода специалистов из экономики, что стало бы для нее еще одним сильным ударом. Ради этого, в том числе, не жалеют триллионы рублей на по сути наемную, контрактную армию, а вернувшимся релокантам правительство обещает различные льготы, включая «бронь» от мобилизации.
Но в России существуют, безусловно, и другие центры влияния. Мы прекрасно знаем, как начиналось вторжение в Украину: решение об этом Путин и приближенные ему силовики и военные принимали кулуарно, не считаясь ни с кем, включая правительство. И сейчас бронь не бронь, а на крупных частных производственных компаниях мобилизуют просто по разнарядке «сверху», о чем они не распространяются.
Вопрос о релокантах — политический, решать его экономическому блоку, как заметил мне знающий экономист, не дадут. И в военно-политическом руководстве России есть те, кто хотел бы вернуть релокантов принуждением. Те же депутаты не раз делали подход к тому, чтобы запретить релокантам удаленную работу или наказывать за гражданскую активность за границей. Айтишникам, например, занятым в госсистемах и обороте персональных данных, власти, по сути, запрещают работу в России из других стран. Единой практики нет, но суды, ссылаясь на надзорные органы, считают, что работа из-за границы по трудовому договору невозможна.
Окончание или остановка войны сняла бы для уехавших россиян, по крайней мере на какое-то время, риски оказаться где-нибудь в окопе, украинском поле или на кладбище. Но одних перспектив безопасности, тем более что они пока теоретические и без гарантий, или денежных, карьерных стимулов для возвращения в Россию большинству будет маловато. За почти три года войны у многих уехавших было время обдумать происходящее и начать реализовывать задуманное, так что появились и условия, и мотивация в эмиграции остаться.
Причины не возвращаться в Россию
При оценке вероятности массового возвращения в Россию квалицированных специалистов, в первую очередь айтишников, кажется, сложилось не вполне корректное, даже ошибочное представление о мотивах их отъезда в целом.
Общим местом стало мнение, что в первую волну после 24 февраля 2022 года уехали антивоенно настроенные, идейные россияне, главным образом из Москвы и Петербурга. А после сентября 2022 года — опасающиеся за свою жизнь россияне из регионов: и вот они-то, как нередко считается, и могут в первую очередь вернуться после прекращения войны.
В ошибочности такого представления как массового явления я не раз убеждался, общаясь с уехавшими россиянами после начала войны в разных странах. Да, триггером отъезда в Грузию, Казахстан или Армению могла стать мобилизация. Но часто в основе его лежало все же несогласие с действиями российского государства. То же рассказывали и образованные и экономически самостоятельные и успешные россияне, уехавшие из России на новые места работы в западных странах.
И ровно об этом же свидетельствуют опросы уехавших 2022 и 2023 годов, проводимые проектом OutRush (о них подробно рассказала в The Repablic одна из исследователей Маргарита Завадская). Опросы показали, что весенняя, после начала войны, и осеняя, после начала мобилизации, волны эмиграции из России в равной степени участвуют в волонтерском и активистском движениях, протестах, донатят на антивоенные инициативы.
Несогласие с нынешним государством, тем, куда оно повернуло — фундаментальная причина не возвращаться в Россию. Мало кто из уехавших готов возвращаться в милитаризирующуюся страну, у которой теперь в друзьях — КНДР и Иран, с отброшенной назад экономикой, состояние которой стратегически будет ухудшаться. Выбираться из этого состояния Россия будет, скорее всего, всю активную жизнь молодых и среднего возраста релокантов, до их пенсии, и едва ли им этого хочется.
То есть для эмигрантов важно не только окончание войны, перспективы которого зависят от желания Владимира Путина. А когда, как и надолго ли нацлидер готов останавливать свою онтологическую битву против Запада, неизвестно. Принципиально важен многим для возвращения в Россию собственно уход Путина из власти (условный горизонт — окончание его пятого срока в 2030 году) и как минимум смягчение его политического режима, что сейчас выглядит еще более туманно и отдаленно.
Причины оставаться в эмиграции
Одна из ниточек, или для многих скорее — цепей, связывающих часть уехавших с Россией, это работа на российские компании. Правительство надеется, что со временем такой релокант одумается и вернется — но, судя по всему, сам релокант думает и действует иначе.
В российских компаниях до отъезда работали 43% респондентов — к лету 2023 года показатель снизился до 13%, свидетельствуют данные проекта OutRush. То есть две трети уехавших россиян, ранее работавших в российских компаниях, ушли из них и присоединились к международным. И, что важно, эта тенденция экономической интеграции сохраняется. А примеров того, что после смены российского работодателя на иностранного, россияне собирались бы домой, не наблюдается.
Кроме того, после сильного падения доходов в 2022 году их уровень у наиболее бедных релокантов стабилизировался, свидетельствуют опросы, и в целом уровень жизни для пятой волны стал лучше. Да, есть те, кто «отсиживается» за границей России, и если источники дохода им обрубить, то, возможно, им придется вернуться. Но это маленький процент этой волны эмиграции и с каждым годом войны он уменьшается.
Процесс переездов в другие страны замедлился, сейчас он уже не такой активный, поскольку многим удалось оказаться там, куда хотелось, то есть в Европу (в широком смысле), следует из другого исследования пятой волны эмиграции, которое ведет социолог и демограф Любовь Борусяк. Многие айтишники, по моей информации, в основном без детей, адаптировались в Азии и в Россию не спешат. Есть и те, кто еще думает о переезде: например, айтишники в Восточной Европе — дальше на Запад, то есть ищут иностранного работодателя.
Таким образом у уехавших не только сохраняются важные аргументы не возвращаться, но и появляются веские причины оставаться в эмиграции — это новая занятость, какие-то планы на будущее. Точно не планируют обратный переезд семьи с детьми — особенно тех, кто пошел в садик или начальную школу, где они спустя год-два адаптировались, заговорили на иностранном языке (с подростками сложнее, есть случаи их возвращения). Вообще те, кто с детьми, ведет бизнес, начинают покупать в эмиграции недвижимость, берут ипотеки. У молодежи без детей, активной и гибкой, меньше страхов и того, что держало бы их на родине, –«скрепами» о великом прошлом в Россию их едва ли вернешь.
К тому же в эту волну эмиграции образовались в разных странах стабильные диаспоры из России, внутри которых налаживается активное общение. Это необычно для русской эмиграции, которая известна тем, что при виде соотечественников часто переходит на другую сторону улицы. Сейчас это не так. Русскоязычная диаспора, например, Португалии состоит из россиян, беларусов и украинцев, в среде которых открываются и действуют свои рестораны, клининги, компании по ремонту, услуги по обучению музыки, рисованию и пр., не говоря уже про Сербию или Арабские Эмираты. То же наблюдается в Нидерландах.
Пока Путин вел войну, релоканты не сидели на месте — активно искали страну, место, где жить, новую работу, размышляли, что делать дальше. И в итоге они стали считать себя, что важно, эмигрантами — теми, кто надолго уехал из России, показывает исследование Любови Борусяк. Сейчас таких большинство среди уехавших. Многим остается пара-тройка лет до гражданства или ПМЖ, смысла уезжать из новой страны нет.
Социолог Маргарита Завадская считает, что если вы продержались в эмиграции больше двух лет, вероятность вашего возвращения стремится к нулю. Сейчас далеко не все эмигранты знают, какая в итоге страна станет их домом. Никто не говорит, что будет где-то жить всегда — но уже едва ли в путинской России. Более того, как только экономика Западной Европы перейдет к росту, образованные россияне из России, скорее всего, поедут в нее еще.
